Проведя инвентаризацию на полках магазина под музыку, которая играла из колонок старенького радио, Ровена собиралась уже уходить, но в помещение вошел хозяин, в последнее время зачистивший с визитами, и ей пришлось ненадолго задержаться.
Несмотря на то, что у них с вожаком стаи «Полумесяца» были довольно неплохие отношения, женщина с большей охотой вернулась бы домой на полчаса пораньше, чем точила с ним лясы. Тем более, не так давно, пусть и фактически в прошлом году, муж Ровены ясно дал понять, что ему не нравится её частые задержки на работе. Конечно, она могла ответить ему тем же, поскольку Акройду частенько приходилось откладывать возвращение домой из-за очередных неотложных задач, но ей было хорошо известно, насколько важными они обычно были, и не пыталась действовать ему на нервы.
Ровена в принципе была не особо ревнивой женщиной, хотя после обращения в оборотня очень четок ощущала границы своей территории и не подпускала чужаков к ней на пушечный выстрел, если чувствовала хотя бы малейшую опасность в отношении своей семьи. При всем при этом она была довольно общительной, поэтому в городке у неё было большое количество знакомых и приятелей. Многие приезжали в магазинчик Вебьернов из другого конца, чтобы купить специи, перетереть с ней о чем-нибудь или попросить о маленьком одолжении.
Ровена все также подпольно продавала зелья, которые готовила в маленькой комнатке на чердаке их большого дома, куда едва ли сунулся бы посторонний человек. И хотя у них на ужин частенько заходил шериф Мортель, она нисколько не беспокоилась, что ему придет в голову проверить, какие тайны скрывает его подчинённый и его жена за закрытой дверью чердака. В Смоуке было с десяток похожих друг на друга чердаков, однако мало, где можно было найти целую лабораторию по созданию разных отваров, снадобий и зелий разной силы.
Ровена могла бы с легкостью сделать и магическую татуировку. Руки все ещё помнили, что нужно делать, пусть она уже давно этим не занималась на практике. Однако её тату-машинка сломалась, и сейчас совершенно не было ни сил, ни времени, чтобы заниматься чем-то, кроме тех дел, которых и без того хватало в повседневной жизни.
Арнкел зашел в магазинчик не случайно, а для того, чтобы напомнить ей, что этим вечером на небе взойдет голубая луна. Ровена слышала о ней уже несколько раз, в том числе и по радио. Астрологи упорно утверждали, что появление голубой луны связано с какими-то важными событиями в мире, однако их оппоненты утверждали, будто астрология не является наукой и все эти предсказания о грядущем будущем не могут быть покреплены научными фактами, а значит не имеют под собой совершенно никаких оснований. Женщина слушала их разговор в пол-уха не пытаясь принять чью-то сторону, но намотала на ус, что этим вечером будет очередное, довольно раннее, надо сказать, полнолуние.
Кроме прочего, Арнкел расспрашивал у неё, как они провели новогодние каникулы и интересовался в порядке ли мальчики. Совсем скоро Брайану должно было исполниться шестнадцать лет, а значит ему предстоит пройти первое в своей жизни обращение и стать, как ему казалось, частью стаи «Полумесяца». Интерес мужчины был вполне понятен, ведь обращение нового члена стаи в оборотня было важным событием для всех. А если тот ещё и гибрид, то стоило отнестись к этому с особой важностью!
Ровена в последнее время частенько думала о приближающемся дне рождении сына. Она беспокоилась, что у него могут быть проблемы, поэтому уже начала искать в местных магических книгах, до которых удавалось добраться, больше информации о гибридах, которые являлись не то чтобы большой редкостью в мире, а вовсе исключением из общих правил, потому что матушка природа так и норовила уничтожить их с самого младенчества.
Возвращаясь домой на своей машине, которую отремонтировала до нового года, Ровена заехала в продуктовый магазин и купила то, что ей казалось не хватало для приготовления полноценного ужина. Мальчики этим вечером должны были вернуться позже, поскольку собирались погулять с друзьями, а муж был в ночной смене, поэтому у неё было достаточно времени, чтобы приготовить что-то съестное до их возвращения.
Припарковав автомобиль у подъездной дорожки, Ровена покинула салон, обошла его и достала из багажника пакеты с продуктами. Поднявшись по лестнице, женщина остановилась у главной двери и зазвенела ключами, которые пыталась достать из кармана куртки, однако в какой-то момент до неё донесся странный запах, заставивший на мгновение замереть и принюхаться.
Внутреннее чутье подсказывало женщине, что в доме что-то изменилось, но пока она не понимала что именно. Однако стоило ей отпереть замок и переступить порог, как в нос ударил тяжелый запах чужака, а через короткое мгновение появился и он сам.
Ровена не успела обернуться или отпрыгнуть. Чудище смахнуло её своей лапой в сторону. Женщина выронила пакеты и оттуда вывалились продукты. Четыре красных яблока подкатилось к ногам существа. Тем временем сама она быстро ощерилась, выпустила когти и напрыгнула на него.
Ровена не оборачивалась полностью, поскольку на это потребовалось бы больше времени и предпочла использовать частичную трансформацию, чтобы сбить монстра с ног. У неё были острые клыки и огромные когти, которые ничуть не уступали те, которыми мог похвастаться он.
Она никогда не видела вендиго в такой близи, но поняла, что встретила у себя дома именно его. Однако пока в пылу драки понять, что это был не сбежавший преступник, а уже знакомый ей бедолага по имени Сэм Перкинс, не представлялось возможным.
Перед тем, как напругнуть на него, Ровена успела только бросить: «какого хера ты тут забыл?!», особо не ожидая вразумительного ответа от существа. Сейчас ей двигали инстинкты, в первую очередь те, что заставляли её защищать территорию и свою стаю. Она не знала, вернулись ли домой их с Генри сыновья, но в глубине души надеялась, что они ещё гуляют с друзьями.‌‍

Наверное, ситуация должна была испугать. Вызвать панику, на худой конец страх от понимания, что один из находящихся в комнате людей труп и сейчас где-то внутри его организма происходят неотвратимые изменения. Омертвения тканей, разложения органов и прочие малоприятные вещи, которые случаются когда человек умирает. Страха не было. Сочувствия не было тоже. Сложно испытывать сожаления о смерти человека, которого ты знал от силы две минуты. Ярче всего стриптизер ощущает темно-синюю, чернильного цвета досаду и  серо-зеленое, как застоявшаяся болотная вода, раздражение. Красивый финал придуманного Йеспером спектакля, с ним Йеном в главной роли оказался смазан. Выступал, старался, вкладывал эмоции он, а все внимание досталось другому. Еще внутри бурлит алая, как летний закат, злость на громко орущего  Оливера, совершенно не оценившего старания Йена в деле завязывания узлов и требующего его развязывать. И посредине этого коктейля чувств тонкими, фиолетовыми струйками, искрится веселье.  Где-то в  самой глубине сознания, не одурманенного наркотиком,  юноша отдавал себе отчет, что веселиться и радоваться сейчас неправильно и кощунственно, но ничего поделать не мог. Слишком уж глупой, дурацкой, абсурдной вышла ситуация. Став из главного действующего лица, наблюдателем, Йен с интересом слушает  убийственно логичные ответы Йесси, отмечая про себя, что сказал бы также, не сдерживая короткого хрюкающего хмыкания при виде задирающего руки Тони.

Злобные взгляды привязанного мужчины смешат танцора куда больше, чем пугают. Причина его злости была  понятна и проста до безобразия. В клубе тоже попадались подобного рода кадры, затащенные на стриптиз друзьями. Гомофобы, негодующие на стриптизеров, а на деле на самих себя, испытавших желание и влечение к стройным молодым телам. Терпения хватает ненадолго. Подмигнув Оливеру левым глазом, Йен, не скрывая во взгляде насмешки, делает несколько движений языком за щекой, имитируя минет, с удовлетворением отмечая,  как щеки мужчины, принявшего орать свои требования еще сильнее, приобретают багровый оттенок.

Йесси, устав по всей видимости, вести бессмысленный диалог с причитающим, не желающим ничего слышать Тони, подходит к нему и Йен с удовольствием переключает все свое внимание на парня. Рассматривать его было разы приятнее и интереснее, чем лица других гостей, начавших понемногу утомлять. Их крики и причитания, создавали вместе с продолжающей играть музыкой довольно адскую какофонию.
— Что не по сценарию это да, но зато ему будет что рассказать там. Такой финал земной истории выпадает не каждому. — глубокомысленно, словно они обсуждали не  случайную смерть, а заваленный  короткометражный фильм, который не  удалось снять с первого кадра замечает танцор. В черных от расширившихся, почти полностью занявших собой всю радужку зрачков, глазах прыгают огоньки. Слышать похвалу от того для кого и предназначался танец,  было до чертиков приятно. Уголки губ поднимаются вверх в возможно неуместной, но искренней улыбке. — Я старался... для тебя. Убийственно хорош. Мне нравится. Добавлю в свое резюме — мурлыкает Йенни, проводя пальцами по чужой руке, от запястья вверх к локтю. Химия между ним и Йеспером никуда не делась, не ослабела даже на градус, а по-прежнему искрила в воздухе и удерживать себя от легкого флирта, только потому что сбоку от них медленно холодеет покойник танцор не собирался. Заигрывание было не только приятным занятием, но и помогало успокоиться, сообразить, что им делать дальше.

Правильно было бы вызвать копов, но вещества в крови их двоих тут же сделали бы их виновными не только в убийстве, но и в употреблении, а то и в распространении наркоты. Вторым доводом против полиции был дурацкий наряд и туфли. Оказаться в подобном виде в камере означало навлечь на собственную задницу немалые неприятности. А еще, и виной тому была текила, хотелось веселья. Танец, что должен был стать прелюдией к сексу, зарядил энергией, что нужно было куда-то потратить.  Йесси первым озвучивает предложение, которое, судя по взглядам, пришло в голову им двоим одновременно. Прикусив губу, глядя глаза в глаза своему уже можно сказать сообщнику, Йен коротко кивает головой. Губы округляются для "да", чтобы подтвердить словами свое согласие на участие в очередной авантюре, придуманной все тем же режиссером, кто был вдохновителем завершившегося спектакля, когда позади раздается громкое "Блять".

"Какого хера Тони его развязал?" прыгает мячиком в голове мысль. "Зачем тащить с собой на мальчишник ствол?" тут же за ней появляется вторая. Оба этих риторических  вопроса не нуждаются в ответах. У них уже есть развязанный неадекватный мужчина с оружием и с ним срочно нужно что-то решать. Сглатывая слюну, Йен не сводит взгляда с блестящего, черного пистолета, направленного на его грудь. Страх за собственную жизнь оказывается кислым на вкус. Оказываться под дулом ему приходится впервые. Богатое воображение, подпитанное допингом, в секунду рисует в мозгу картинку. Маленькая, блестящая пуля, разрывающая в клочья тонкую ткань, оставляющая рваную, обугленную дыру на груди. Алые капли крови на белоснежной мебели и он, грузно осядающий на пол. Представленное пугает до чертиков. Последнее чего хочется, умирать от шальной пули на чужом мальчишнике. Оливер снова визжит, словно собственный крик, заряжает его храбростью, чуть пошатывается на дурацком, ворсистом черно-белом ковре и идея тут же приходит в голову.
— Отвлеку, а ты тяни эту тряпку под его ногами. — толкнув Йеспера в бок, опустив глаза на пол, быстро шепчет Йен. План оставляет желать лучшего, но других все равно нет. Вздернув вверх подбородок, чувствуя волнение, куда сильнее, чем перед танцем, юноша делает маленький шаг вперед, глядя на Оливера в упор, надеясь вызвать у него замешательство своими действиями и словами.
—Tu es connard! Me casse pas les couilles! Ta gueule, с’est un fils de pute! — быстро, громко, на чистом без акцента французском,  топая со всей дури ногой об пол, гневно выпаливает ругательства Йен, срывая с себя вуали, оставаясь обнаженным по пояс, швыряя их  прямо на дуло пистолета. Выстрел  в воздух раздается словно одновременно с грохотом от упавших тел, неожиданно сразу двух, и дребезгом от разбитой вазы, опустившейся на голову Оливера. Вытащенный пистолет и ругань на иностранном переполняют чашу терпения Тони, стоявшего рядом с Олли. Тяжелый вазон с дурацкими искуственными подсолнухами внутри оказывается оружием не менее действенным настоящего ствола или вытащенного из под ног коврика.
— Пиздец...— шумно выдохнув, громко произносит Йенни, развевая рукой пороховое облачко, повисшее в воздухе.  Два больших глотка вина прямо из горлышка бутылки, стоящей на журнальном столике снимает напряжение, вызванное вытащенным оружием. —Никогда еще так сильно не радовался тишине.—  ухмыляется он, разворачиваясь лицом к Йесперу, глядя на него слегка безумным, шальным взглядом. На губах снова появляется улыбка. Адреналин в крови, вызванный выстрелом,  бурлил и требовал выхода. Мероприятие все больше походило на какой-то сюрреалистический, дурацкий сон, но прерывать его не хотелось. И хотя в груди теплилось сожаление, что они не поддались искушению и не занялись сексом вместо всего этого шоу, происходящее безумие даже начало доставлять  странное, извращенное удовольствие.
—Эти двое просто в отключке. Предлагаю запереть  их в ближайшей комнате, можно даже раздетых, полюбуются друг на друга, когда придут в себя. А потом заняться... — маленькая провокационная пауза, тратится Йеном на то, чтобы наклонившись на прямых ногах, для еще одной демонстрации задницы, стащить с ног дурацкие шпильки.  — трупом. Ничего не имею против ролевых игр с наручниками, но только если их на меня нацепишь ты. Надо только подумать, куда его деть. Может на территорию другого коттеджа?